Одержимый. Книга пятая. - Страница 2

"Правда по лугу этому, кошенному, зачем-то известью или мелом отсыпана белая полоса... - приметил я на расстоянии примерно полусотни ярдов от поблёскивающей осевшей влагой тёмной стены ещё одну бросающуюся в глаза несуразность. - И это явно неспроста..."

"Ага!" - поддержал меня сидящий на левом плече бес, наверное, тоже слышавший о таком способе обозначения территорий запретных для прогулок.

"В основном, конечно, такие места - напичканные магическими ловушками, а потому требующие обозначения во избежание трагических случайностей, встречаются близ пограничных крепостей, но и тут, похоже, то же самое", - подумал я, поглядев вправо-влево, и убедившись, что теряющиеся в тумане белые полосы присутствует с обеих сторон тракта и, судя по всему, уходят вокруг каторги, заключая её таким образом в своеобразное кольцо. Которое, правда, остаётся разомкнутым в месте примыкания к дороге. Здесь, так и не слившись друг с дружкой в одно целое, два конца тщательно отсыпанной линии резко изламываются и убегают к частоколу по обочинам, как бы предупреждая о недопустимости съезда на них.

Конечно проверять верность возникших у меня догадок путём проникновения на очерченную территорию, я не стал. Просто потому что не до того. А отнюдь не из-за страха перед возможными последствиями, как тотчас же с ехидством предположил бес, не упускающий ни единой возможности подначить меня и втравить в какую-нибудь авантюру. Ведь очевидно же, что если здесь и в самом деле имеются какие-то магические ловушки, то они максимум усыпляют или парализуют сошедшего с дороги и ступившего на траву человека. Чай каторга это не пограничная крепость, и в защите столь серьёзным образом - с использованием действительно смертоносных эффекторов воздействия, не нуждается. Тем более учитывая ещё в каком месте она располагается... Близ какого-никакого а городка. Проблем же потом не оберёшься, случись кому из непричастного люда влезть случайно в убийственную ловушку. А влезет в неё кто-нибудь обязательно! Это любому человеку, хоть немного понимающему людскую натуру, понятно.

Так что, бросив на очерченный предупреждающей линией лужок последний взгляд, я просто двинул коня дальше. К воротам. Контур которых, вырезанных прямо в частоколе, был чётко видим даже с приличного расстояния.

Стучать или кричать, дозываясь охрану, мне не пришлось. Стоило только приблизиться к воротам на достаточное расстояние, как в них раскрылось небольшое окошко, забранное металлической решёткой. В котором тут же возникло чьё-то лицо, вопросительно уставившееся на меня.

- Это Коуриджская женская каторга? - проформы ради осведомился я, не сомневаясь даже в положительном ответе. И, спрыгнув с коня, с подозрением принюхался. Какой-то странный, тревожащий обоняние запашок, довольно далеко отстоящий от ароматов изысканных дамских духов, я начал ощущать ещё оказавшись возле восточных ворот городка, но особого внимания на этот факт не обратил, подумав мельком, что там, близ них, за стеной, какое-то алхимическое производство расположено, и тут же забыв. А странность того, что по мере удаления от Коуриджа благоухание это неземное не ослабевает нисколько, а только лишь усиливается, как-то ускользнула от меня. Так что только здесь, у тёмной стены, которой каторга обнесена, я начал прозревать и что-то неладное подозревать... Потому как особливо отчетливо духом этим резким, неприятным несло из щелей в воротах, перед которыми я оказался...

- Она самая, - меж тем утвердительно ответили мне в окошко. И умолкли.

"Ишь, неразговорчивые какие попались..." - хмыкнул я про себя, и, не дождавшись закономерного вопроса о том чего мне надо, велел присматривающему за воротами каторги охраннику:

- Эйра Риатиса тогда позови. Скажи ему, что сэр Кэрридан ди Стайни по известному делу прибыл.

- Ща... Старшего кликну... - без особого энтузиазма отозвался несловоохотливый охранник. И захлопнул окошко.

Мне же оставалось только кивнуть и начать тренировать силу воли и выдержку. А попросту говоря - стоять, неотрывно пялясь на ворота, и смиренно дожидаться появления начальника каторги. К коему мне указал обращаться в своём письме ас-тарх Кован.

Правда недолго я, замерев будто вкопанный, глазел на ворота как баран. Спохватился быстро. И начал вываживать своего запалённого коня. А то ведь так можно и сгубить ни почто животинку...

За этим занятием меня и застал вышедший в калитку, обнаружившуюся в правой половинке ворот, подтянутый мужчина средних лет в чёрном форменном мундире. Не иначе как сам начальник каторги... Судя по безупречно сидящему на нём - явно пошитому на заказ! щегольскому мундиру из дорогого сукна, с серебрёными пуговицами.

- Ваши бумаги, пожалуйста, - попросил он, несколько удивлённо, как мне показалось, оглядев устало хрипящего коня и запылённого меня.

- Вот, прошу, - немедля предъявил я требуемое, достав из перемётной сумы документы, присланные ас-тархом с сопроводительным письмом.

Быстро просмотрев бумаги, мужчина хмыкнул. И, оторвавшись от них, опять уставился на меня и коня. Теперь - уже с совершенно отчетливо проявившимся на лице удивлением.

- Что-то не так? - не выдержал я.

- Да нет, всё так, - заверил он меня, спохватываясь и возвращая бумаги. И ещё раз хмыкнув, поделился: - Просто я, как впрочем и все, несколько иначе представлял себе человека, выбившего разрешение прибрать к рукам нашу самую прелестную узницу - крошку ди Самери...

Такой неожиданный поворот разговора малость напряг меня. Да неслабо так озадачил...

- И как это понимать?.. - недоумённо нахмурившись, осведомился я.